И красавица, которая столько трудов положила, готовясь к этой минуте, сказала, зевая: — Ах, я насилу проснулась… Прошу извинить… Я ещё совсем растрёпанная… Маленький принц не мог сдержать восторга: — Как вы прекрасны! — Да, правда? — был тихий ответ. — И заметьте, я родилась вместе с
солнцем. Маленький принц, конечно, догадался, что удивительная гостья не страдает избытком скромности, зато она была так прекрасна, что дух захватывало! А она вскоре заметила: — Кажется, пора завтракать. Будьте так добры, позаботьтесь обо мне… Маленький принц очень смутился, разыскал лейку и полил цветок ключевой водой.
Скоро оказалось, что красавица горда и
обидчива, и Маленький принц совсем с ней
измучился. У нее было четыре шипа, и
однажды она сказала ему:
— Пусть приходят тигры, не боюсь я их
когтей!
— На моей планете тигры не водятся, —
возразил Маленький принц. — И потом,
тигры не едят траву.
— Я не трава, — тихо заметил цветок.
— Простите меня…
— Нет, тигры мне не страшны, но я ужасно боюсь
сквозняков. У вас нет ширмы?
— Растение, а боится сквозняков… очень
странно… — подумал Маленький принц. — Какой трудный характер
у этого цветка.
— Когда настанет вечер, накройте меня колпаком. У вас тут
слишком холодно. Очень неуютная планета. Там, откуда я
прибыла…
Она не договорила. Ведь её занесло сюда, когда она была ещё
зернышком. Она ничего не могла знать о других мирах. Глупо лгать,
когда тебя так легко уличить! Красавица смутилась, потом
кашлянула раз-другой, чтобы Маленький принц почувствовал, как
он перед нею виноват:
— Где же ширма?
— Я хотел пойти за ней, но не мог же я вас не дослушать! Тогда она закашляла сильнее: пускай его все-таки помучит совесть! Хотя Маленький принц и полюбил прекрасный цветок, и рад был ему служить, но вскоре в душе его пробудились сомнения. Он принимал её слова близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным. — Напрасно я её слушал, — доверчиво сказал он мне однажды. — Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх… Они должны бы меня растрогать, а я разозлился… И еще он признался: — Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками надо было угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я ещё не умел любить…
